Один из фрагментов "Охоты на Овец", за который 
raven_hl мое отдельное спасибо.
- А почему, например, у кораблей есть имена, а у самолетов - нет? - спросил я водителя. - Почему все самолеты называют только номерами: Девятьсот Семьдесят Первый, Триста Двадцать Шестой, - и никто не придумывает и для них имена - что-нибудь типа "Летучий Ландыш" или, скажем, "Роза Небес"?
- Наверное, самолетов гораздо больше, чем кораблей... Массовая продукция.
- Ну что вы! Корабли - та же массовая продукция, и уж их-то на свете побольше, чем самолетов!
- Да, но... - и он на несколько секунд замолчал. - Это же все равно, что давать имена городским автобусам!
- А что? По-моему, автобусы с именами вместо номеров - это так романтично! - вставила подруга.
- Если всем автобусам в городе дать имена, то пассажиры начнут привередничать, выбирая, какой автобус им больше нравится. Скажем, на всем маршруте от Синдзюку до Сэндагая все будут ждать "Антилопу", а на "Ослика" садиться никто не захочет! - сказал водитель.
- А ты как думаешь? - спросил я у подруги.
- Это верно, - кивнула она. - Я бы тоже не села на "Ослика".
- А вы представьте, каково водителю "Ослика"! - заговорила в водителе профессиональная солидарность. - Водитель "Ослика" ведь ни в чем не виноват!
- Это точно, - согласился я.
- Ну да, - вроде бы согласилась и она. - Но на "Антилопе" я бы все-таки прокатилась!..
- Я все понял! - осенило вдруг водителя. - Для кораблей просто продолжают придумывать имена - по традиции, сложившейся еще до того, как возникло массовое производство. Если рассуждать логически, это - все равно что придумывать кличку для лошади. У тех самолетов, что использовались как чьи-то персональные лошади, были свои имена. Помните - "Энола Гей" или "Дух Сент-Луиса"... Предмет отождествлялся с существом, способным на ДУШЕВНОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ.
- Выходит, главное условие для получения имени - это наличие души?
- Вот именно.
- А что, цель, с которой имя дается - это уже второстепенный фактор?
- Именно так. Для выполнения цели вполне достаточно чисел. Вспомните, что делали с евреями в Аушвице...
- Да уж, - сказал я, - Ну, хорошо: допустим, что "способность к душевному взаимодействию" - главное условие для получения имени. Ну, а как же тогда появились имена у станций метро, парков, бейсбольных полей? Здесь ведь душа не при чем!
- Так ведь если станции метро никак не назвать - это ж какая путаница начнется...
- Но я же прошу, чтобы вы объяснили не цель - зачем имя дается, - а условия, необходимые для того, чтобы имя приобрести!
Водитель крепко задумался - и не заметил, как на светофоре зажегся зеленый свет. Пижонский микроавтобус - "Тойота" последней модели с тентом для кемпинга - просигналил нам сзади, нещадно фальшивя, мотивчик из "Великолепной Семерки".
- Пожалуй, именем называют только то, что нельзя ничем заменить. Станция Синдзюку - это станция Синдзюку, и на станцию Сибуя ее не перетащишь... Да, именно эти два условия: незаменимость - и, следовательно, невозможность массового производства... Что вы на это скажете?
- Вот было бы забавно, если бы Синдзюку вдруг оказалась где-нибудь на Экода! - развеселилась подруга.
- Если станция Синдзюку окажется на Экода, то это будет уже станция Экода! - возразил водитель.
- Даже если она там окажется вместе с линией Ода-кю? - не унималась она.
- Подождите - вернемся к теме! - вмешался я. - Ну, а если бы станции можно было поменять местами? Предположим, создана система массового производства станций Государственного метро - этакие складные вокзалы. И станцию Синдзюку можно разобрать как конструктор и поменять со станцией Уэно. Как тогда?
- Очень просто. Где район Синдзюку - там и станция Синдзюку, а уж в районе Уэно - станция Уэно.
- Ага! - воскликнул я. - Так вы все-таки не об имени для самого объекта говорите, а о названии роли, которую этот объект играет для человека! То есть - опять разговор про цель?
Водитель снова погрузился в молчание. Впрочем, на этот раз оно длилось не слишком долго.
- Мне кажется, - сказал он, - в таких разговорах не следует забывать о простой человеческой теплоте...
- То есть?
- Все парки, улицы, станции метро, стадионы, кинотеатры человек старался назвать какими-нибудь красивыми именами, верно? То есть, имена им давались как бы в награду - в благодарность за то, что они застыли на месте, приняв свою неизменную форму на этой Земле.
Новая теория...
- Так что же, - спросил я, - если я откажусь от способности соображать, сяду на месте и застыну навеки в неизменной позе - мне тоже придумают какое-нибудь расчудесное имя?
Водитель скользнул взглядом по моему отражению в зеркальце заднего вида. В глазах его было сомнение - не подстраиваю ли я для него очередную ловушку.
- В каком смысле - застынете?
- Замерзну. Окаменею. Как принцесса в Сонном Царстве.
- Но ведь у вас уже есть имя!
- Ах, да, - осенило меня. - Я и забыл.
